Сердце требует юмора, ну а руки не могут улежать спокойно, а потому, исключительно в качестве проверки днева, в котором я так и продолжаю никуя не понимать, кидаю фанф)
Основные персонажи: Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс
Пэйринг: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Жанры: Юмор, AU, Стёб, Первый раз, Дружба
Предупреждения: OOC, UST
читать дальше— Инспектор!
Вошедший в кабинет Лестрейд, мысленно возвел очи к потолку, проклял весь род Холмсов до седьмого колена, и с тоской окинул восседающего за его столом Майкрофта.
— Мистер Холмс... — выдохнул Грег и плюхнулся в кресло посетителя. То жалобно скрипнуло, чуть покосилось набок, да так и замерло в пространстве.
— Трудный день? — осведомился с крайне заинтересованным видом политик и участливо заглянул в глаза инспектору.
— Есть немного, — пробормотал тот и задумчиво почесал лоб. Раз Холмс столь участлив и внимателен, жди беды — это было своего рода закономерностью для Лестрейда. Как-то не привык он, чтобы Холмсы сыпали учтивостью и демонстрировали человечность по отношению к кому бы то ни было.
— Приглашаю вас на кофе, инспектор.
— Меня?
Майкрофт склонил голову набок, становясь похожим на цаплю, и вопросительно вскинул обе брови, весьма красноречивым молчанием отвечая на вопрос.
— Ну да, конечно. А... у меня еще рабочий день не закончился на самом деле, и тонна бумаг на столе, и…
— Мне нужен ваш совет, Грегори.
«Грегори? Приехали!»
— Мой?
С видом вселенской тоски и обреченности Холмс выдохнул, не менее красноречиво опуская плечи, и кивнул.
— Эммм…
— Полагаю, ваше начальство позволит небольшое послабление, в виду бесконечных переработок, воскресных выходов на службу и ночевок на рабочем месте.
Грег окинул Холмса чуть завистливым взглядом — тот был как всегда безупречен, холен и непробиваем, как китайская стена. Сам же Лестрейд в душе мечтал только о дУше, бутылке пива и о чем-нибудь съестном к вожделенному напитку.
— Я не отниму у вас много времени, Грегори.
«Опять! Да что же это за напасть? Точно жди беды.»
— Я не уверен, что хоть какой-то из моих советов может вам пригодиться, но раз вы настаиваете…
— Настаиваю! И в то же время прошу. А в счет того, что я отниму ваше драгоценное время, моя помощница обеспечит вас напитком и пиццей. Насколько я знаю, вы предпочитаете заказывать ужин в «Нелепом Джузеппе»?
Лестрейд замер с полунадетым плащом и сказал:
— Я мог бы спросить, откуда Вы знаете о моих предпочтениях, эмм, в выборе еды, я имею ввиду, но полагаю ответ вряд ли мне понравится...
— Вот и чудненько! — совершенно не по-холмсовски хлопнул в ладоши Майкрофт и резво поднялся на ноги.
В машине их уже ожидало два стаканчика кофе и слоеные трубочки, что призывно манили своим ванильным ароматом, заставляя рот наполняться слюной.
— По крайней мере, не придется чувствовать себя не в своей тарелке в этих ваших ресторанах, — ухмыльнулся инспектор и отхлебнул из своего стаканчика, моментально обжигаясь.
— Ну же, не торопитесь, Грегори.
Лестрейд помахал перед лицом ладонью, стараясь чуть уменьшить жжение во рту, а потом цапнул пирожное с тарелки и откусил сразу половину. Холмс все это время не отрываясь следил за ним, отчего Грегу пришлось изо всех сил напрячься, чтобы не пойти румянцем, словно девочка-подросток, от слишком пристального и откровенного взгляда.
— Вы смерти моей хотите? — не выдержал Лестрейд и быстро доел пирожное, уже порядком выпачкав пальцы.
— Боже упаси, с чего такие странные мысли?
— А с того, что смотреть, как человек, который, кстати, с самого утра съел только коробку пончиков, жадно поглощает пищу, просто неприлично.
— Ох, — Холмс, казалось, был смущен, но тут же добавил: — пончики я еще могу понять, тем более в шоколадной глазури с цветной посыпкой, но зачем вы ели коробку?
Грег закашлялся, мысленно пробегаясь по всем тайным закоулкам своего совсем небольшого кабинета и пытаясь вычислить, где же спрятана камера.
— Вы сейчас только что пошутили и куда и когда вы умудрились впихнуть камеру?
— Не думаю, что вы хотите знать, Грегори, но справедливости ради скажу, что в вашем кабинете полностью соблюдено понятие личного пространства.
Майкрофт все также, не отрывая взгляда, смотрел на инспектора, а тот сурово хмурил брови, ощущая себя очень некомфортно под пристальным взором, от которого по телу скакали табуны дрожащих мурашек.
— Ощущаю себя какой-то мартышкой перед удавом, — буркнул Грег. — Ну что там у вас стряслось?
— Я вас смущаю? О, простите, Грегори, просто вы так очаровательно употребляете в пищу эти трубочки, что невозможно оторвать взгляда.
Грегу стало вдруг нечем дышать. Это же надо! Очаровательно!
— Слушайте, Холмс, давайте на чистоту. Что вам нужно? Я начинаю подозревать вселенский заговор.
Майкрофт вытянул одну ногу вперед, а на колено второй умостил руку, пальцы которой принялись что-то сосредоточенно выстукивать.
— Мне нужен некоторый совет, касающийся социальной сферы взаимоотношений.
— А проще можно?
Пальцы забегали яростнее, быстрее.
— Из всего круга моих знакомых вы единственный человек, состоявший в более чем пяти десятках близких отношениях, и навыки соблазнения которого не поддаются никакому сомнению.
Грег закашлялся и выпучил глаза на Холмса.
— Ну ничего себе! Вы правда их всех посчитали? Всегда хотел знать, со сколькими же я спал!
Глаза политика были закрыты, а губы сжаты в тонкую линию.
— Если быть точным, то пятьдесят два человека, из которых…
— Ладно-ладно, я верю, что вы гораздо лучше знаете об этом, чем я сам. Но, к слову сказать, вы и правда посчитали даже мои перепихи в туалете в общаге? Ну серьезно, Холмс, вам что делать больше нечего?
Майкрофт, наконец, открыл глаза и выплюнул:
— Это стандартная процедура, инспектор, которой подвергаются все, кто близко общается… с Шерлоком.
— Ох, ну да! Очень важно знать со сколькими людьми я трахался!
— Грегори, я не стану извиняться за осведомленность, но сейчас мне нужен ваш совет. Каким образом происходит подобного рода социальное взаимодействие?
Лестрейд откинулся на спинку, расслабленно вытянул ноги вперед, засунув их под сидение, и сложил руки на животе.
— Вы хотите кого-то трахнуть или завести с кем-то отношения?
Холмс часто заморгал, явно не понимая, чего от него вообще хотят.
— Майкрофт, для того, чтобы кого-то затащить в постель, не нужно ничего.
— Совсем ничего? Постойте, я должен это срочно зафиксировать.
Мужчина достал из кармана маленький блокнот, в котором принялся что-то рисовать.
— Эй, это же не азбука, Майкрофт! Просто скажите — что вы от неё хотите?
Грег забрал из рук Холмса записную книжку и положил рядом с собой на сидение. Майкрофт тоскливо проводил все эти движения взглядом и вдруг встрепенулся.
— От неё?
— Ну да, вы же чего-то хотите от женщины, которая вам нравится?
Холмс вновь часто заморгал и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его и захлопнул, громко клацнув зубами.
— Как вы изволите выражаться, я бы хотел затащить… её в постель и оставить там до тех пор, пока… ей самой захочется там находиться.
Политик запинался и даже чуть покраснел, усиленно пряча глаза, а Грег довольно ухмылялся.
— На самом деле время проводить можно не только в постели. Вообще-то, обычным людям иногда хочется и поесть. Хотя и на кухне достаточно горизонтальных поверхностей, чтобы…
Холмс заморгал с такой скоростью, что грозил разразить целый смерч силой собственных ресниц.
— Он…а любит поесть… — выдавил из себя Майкрофт и совсем залился краской.
— Вот это я понимаю! Майкрофт Холмс действительно влюбился! Тут нужно что-то посерьезней, чем пара букетов и плюшевых медведей!
Лестрейд заметно оживился, запихал в рот трубочку целиком, роняя на пол кусочек слоеного теста, и принялся энергично жевать. А Холмс выглядел так, будто бы его пыльным мешком из-за угла огрели — ошарашенным.
— Я не влюбился! — вдруг возмутился Майкрофт и потряс для убедительности головой. Его аккуратно прилизанные волосы упали двумя прядями на лоб, и он нервно подул вверх, пытаясь вернуть их в прежнее идеальное состояние.
— Точно втюрился! Да ладно, это же так классно! Я бы тоже хотел влюбиться снова. Я так давно не ощущал ничего подобного, что уже и забыл, как это бывает. А знаешь, я помогу тебе, потому что нет ничего лучше, чем чувствовать себя купидончиком со стрелами!
Грег разошелся ни на шутку, уплетая последнее пирожное с тарелки и забирая стаканчик с кофе у Майкрофта, к которому тот так и не притронулся.
— Давай для начала так… Ой, а ничего, что на ты? Раз такое дело, ну… Ты понимаешь?
Холмс не понимал, но сдержанно кивнул.
— Значит так, ты давно её знаешь?
— Кого?
— Ну ЕЁ! — инспектор сделал огромные глаза и вытянул губы уточкой, изображая поцелуй любви. Политик нервно сглотнул и пуще прежнего забарабанил по собственной коленной чашечке.
— Семь лет, восемь месяцев и двадцать три дня.
— Ого, какая точность! Опиши её.
— Что прости?
Политик с каждым вопросом выглядел все более обалдевшим и, кажется, совершенно растерял весь свой прежний запал в желании обсудить собственную проблему.
— Ну опиши мне внешность, характер, предпочтения, ваш уровень отношений. А вы вообще общаетесь?
— От случая к случаю. Глаза — карие, цвет волос — светлый, происхождение — французские корни и немного ирландских, характер — вспыльчивый, но отходчивый, предпочтения в сексе — бисексуал, уровень отношений — рабочий. Что-то еще?
— Андреа? — радостно возопил Грег. — Она классная, и такие буфера!
— Буфера?
— Ну грудь, Майкрофт. Так это она?
Холмс сжал пальцами переносицу и едва заметно качнул головой.
— Нет? Черт, я был уверен, что она.
— Антея — брюнетка с зелеными глазами и благополучно замужем уже третий год. Так что вы мне можете посоветовать, инспектор?
— Ты…
— Я?
— Давай на ты, а? Ну что-что? Раз тут такая любовь-морковь, то цветы отпадают. Бельё?
— Исключено!
— Она замужем?
— Боже упаси!
— Уже хорошо. Тогда вот что сделаем! Стихи пишешь?
Майкрофт совсем не аристократично взвизгнул и выпучил глаза, превращаясь из длинноносой птахи в обезумевшую рыбу-меч.
— Что?!
— Стихи! Женщинам это нравится. Ну представь себе: вы давно знакомы, состоите в дружеских отношениях, а это значит, что приглашение в ресторан не воспримется как свидание, потому что время от времени вы общаетесь в такой обстановке. Тем более напиши ей стих и прочитай при следующей встрече.
Холмс выглядел так, будто бы здесь и сейчас хотел только одного — прибить одного небезызвестного инспектора.
— Еще варианты?
Лестрейд задумался, с тоской поглядывая на пустую тарелку из-под пирожных.
— Да куча! Пригласи её в зоопарк.
— Зачем?
— Покажешь жирафа и расскажешь какую-нибудь легенду с любовным концом.
— Люди действительно это делают?
Холмс находился уже на грани паники и отчаянно жалел, что не урвал хотя бы одного сладкого пирожного. Исключительно для лучшей работы мозга.
— Я вот пригласил однажды в зоопарк девушку, так мы после жирафа три дня не вылазили из постели.
— Почему?
Грег захохотал и, качая головой и утирая слезы, произнес:
— Ну ты и дятел! Я ей так мозг запарил легендой о жирафе с озера Чад, который умер от любви к ослице, что она сперва рыдала, а потом с большим энтузиазмом успокаивалась на моем… кхм, ну, понятно, в общем.
— А еще варианты будут?
— Аквапарк, цирк, прогулка по парку, кормление уток на пруду, посиделки под мостом Миллениум с бутылкой вина, аттракционы, музей…
— Музей!
Лестрейд тяжело вздохнул и покачал головой.
— Не то чтобы девушкам это нравилось…
— А вам… Тебе бы понравился поход в музей?
Майкрофт уже некоторое время назад перехватил свою записную книжку и все-таки что-то усиленно в ней черкал, посматривая вопросительно на инспектора.
— Да в хорошей компании все хорошо. В зоологический бы сходил — чучела животных, скелеты динозавров.
Холмс снова скис и захлопнул книженцию.
— Еще!
— Да что ж за баба-то такая, на которую никак не угодить? Да приди ты к ней и зажми в углу посильнее. Думается мне, она этого только и ждет.
Политик чуть заалел щеками и потупил взор.
— А если не сработает?
— Сработает в любом случае. Или губы болеть будут, или глаз.
— А почему глаз?
— Фингал поставит и вся недолга. Но если поставит под левый глаз, значит будет твоя — ближе к сердцу.
Майкрофт смотрел на Лестрейда со смесью ужаса и восхищения, не в силах вымолвить ни единого слова. Он отмер тогда, когда сигнал мобильного разорвал тишину в салоне.
— Мы у вашего дома, инспектор. Вот ваш ужин. Сорт пива, надеюсь, именно тот, который вы любите.
Грег взял пакет и заглянул в него: пицца и две бутылки Гиннесса — все как доктор прописал.
— Спасибо, это просто отлично. А может… Ко мне? Я после пива еще не то придумаю.
— Ох, нет-нет, боюсь, что я после пива вряд ли смогу так внимательно слушать твои советы. Тем более, я не пью пиво.
— Ну, все бывает в первый раз.
Грег подмигнул и вышел из машины.
— Спасибо, — раздалось из салона.
— Да брось, и держи меня в курсе.
— Конечно.
***
Когда Салли громко проорала в телефон, что из музея естествознания спиздили чучело белого медведя и развалили скелет какого-то там мамонта, Лестрейд в ответ радостно завопил, что отдел, мол-де, не их и пусть все идут лесом. Но через минуту поступило распоряжение от самого суперинтенданта, и Грегу пришлось тащиться на место преступления и рассматривать пыль и шерсть, оставшуюся от чучела, и кости, разбросанные по периметру зала с динозаврами.
— О, инспектор, какими судьбами?
Голос Майкрофта Холмса раздался над ухом Лестрейда как раз в тот момент, когда он ковырялся в древних останках, что небрежно валялись на полу в ожидании сотрудников музея.
— Майкрофт, ты меня напугал! — подскочил на месте Грег и схватился за сердце. — А ты как здесь оказался?
— На свидание пришел, а тут оцепление, ну я и решил разузнать что к чему.
Политик распространял вокруг себя чуть уловимый флер парфюма и вправду выглядел наряднее чем обычно: с платком в белый горох на черном шелку и таким же галстуком, с уложенными волосами.
Инспектор заглянул за спину Холмса и принялся там что-то высматривать.
— Ты кого-то ждешь? — спросил Майкрофт.
— Где она? — шепотом спросил Лестрейд.
— Кто, прости?
— Ну твоя ЭТА!
Холмс на миг нахмурился, но тут же просветлел лицом и сказал:
— Отправил домой ввиду катаклизма в музее. Так что тут у тебя?
Они некоторое время рассматривали кости, место жительства украденного чучела и обнаружили еще раздавленную бабочку махаона.
— Охранник. Напился и решил устроить вечеринку с подружкой. Полагаю, скелет они развалили, когда в порыве страсти ввалились в зал и не рассчитали действие принятого на грудь алкоголя. А вот чучело скорее всего в какой-нибудь подсобке, где они, полагаю, фотографировались и тут же выкладывали в фейсбук. О, вот и эти фото.
И политик показал Грегори фотографии пьяных охранника и подружки, что лежали на полу в объятиях медведя и делали ужасные фото, выглядя безумно счастливыми и довольными.
— Потрясающе, Майкрофт! Ну ты даешь! Это просто невероятно! Ты великолепен!
Лестрейд стиснул руками предплечья Холмса и затряс его в порыве радости и восторженного ликования.
— Мне тоже понравилось…
Майкрофт Холмс, чуть смущенный, но однозначно довольный, смотрел прямо на Грега, а тот вдруг в миг стал серьезным и каким-то сконфуженным.
— Черт, прости, я тебе тут свиданку испортил.
— Да ты что! Это было лучшее…
— В смысле?
— Лучше, чем если бы мы ходили по музею в компании еще полутора сотни людей.
Лестрейд хмыкнул и покосился на мужчину.
— И что ты решил на следующее свидание?
Политик довольно улыбнулся и сказал:
— Сонет!
— Супер! Вот это я понимаю — взялся так взялся! Ну что, когда свадьба?
Холмс прищурился и ответил:
— Ты первым об этом узнаешь, Грегори.
***
Лестрейд вошел в рабочий раж и с остервенением двумя пальцами выстукивал по клавишам отчет, время от времени посматривая на получившийся результат. Кончик языка чуть выглядывал изо рта, и весь вид инспектора был какой-то маньячный. Когда дверь распахнулась и твердой походкой ворвалось Само британское правительство с замурзанным листком в руке, полицейский даже не оторвался от своей работы.
— Грегори.
Язык перекочевал из одного уголка губ в другой, а взгляд, став еще более сумасшедшим, вперился в посетителя.
— О! Это ты?
Холмс показательно закатил глаза, потряс перед лицом Лестрейда листом с аккуратными, перечеркнутыми разными грифелями строчками и сказал.
— Отвлекись, пожалуйста.
Инспектор взъерошил и без того торчащий ежик волос, высморкался в платок, допил остатки чего-то в стакане и нажал на кнопку выключения на мониторе. Увидев вопросительно вскинутую бровь визитера, он сказал:
— Чтобы бы не отвлекаться! Что у тебя?
— Сонет.
Вроде бы Майкрофт звучал уверенно и спокойно, но какие-то чуть истеричные нотки проскальзывали в отдельно взятых буквах, да и глаза выдавали откровенное беспокойство.
— Ты написал сонет?
— Боже упаси, Грегори. Я не владею этим даром. Я выбрал…
Лестрейд развалился в кресле, закинул ноги на край стола и приготовился внимать.
— Ну давай, соблазни меня.
Холмс открыл рот и выронил листок из рук. Затем он резко наклонился, подхватил листок с пола и отвернулся к двери, громко втягивая воздух ртом.
«Волнуется» — понятливо хмыкнул Грег и поерзал в кресле.
— Все страсти, все любви мои возьми, —
От этого приобретешь ты мало.
Все, что любовью названо людьми,
И без того тебе принадлежало.
Майкрофт поворачивался медленно, держа лист в руке, но смотря только на Грегори.
— Тебе, мой друг, не ставлю я в вину,
Что ты владеешь тем, чем я владею.
Нет, я в одном тебя лишь упрекну,
Что пренебрег любовью ты моею.
Ладони опустились по обе стороны от монитора, и Холмс наклонился вперед, сокращая расстояние между ними.
— Ты нищего лишил его сумы.
Но я простил пленительного вора.
Любви обиды переносим мы
Трудней, чем яд открытого раздора.
Инспектор открыл было рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха — так проникновенно, правдиво, искренне он еще никогда не воспринимал Майкрофта.
— О ты, чье зло мне кажется добром.
Убей меня, но мне не будь врагом!*
Последнее предложение Холмс практически прошептал, выдохнул, исторг из себя и замер.
— Ох! — развязывая и без того небрежно завязанный галстук, изрек Грег, качая головой. — Это было очень…
— Как? — выпрямляясь и проводя пальцем по нижней губе, спросил Майкрофт.
— Охренеть как! Да после этого гранитная плита сама упадет в твои объятия! Беги же быстрей! Я уже предвижу её восторг от услышанного. Только вот в третьем куплете побольше страсти. Дай ей страсти, Холмс! Трахни её словами, она не устоит!
Майкрофт скомкал в руках злосчастный листок и зашвырнул его в урну, промахиваясь и прошипел:
— Отчего в моей жизни столько идиотов?
Политик оглушительно брякнул дверью и скрылся за поворотом, оставляя Грега недоуменно хлопать глазами, ушами и напряженно работать мозгами, чтобы понять, а что же он сделал не так?
***
Шерлок лежал в просторной палате, опутанный трубками, переклеенный пластырями и обвязанный бинтами, с тем самым видом умирающего, от которого даже бывалому детективу-инспектору хотелось завыть в голос. От безнадеги. Бессилия. Тоски.
— Когда меня не станет… — начал хриплым, тихим голосом вещать младший Холмс, — он будет тебе помогать, я уже просил об этом.
— Шерлок, все будет…
Детектив оборвал Грега на полуслове, пытаясь в привычной для него манере размашисто вскинуть руку с требованием замолчать, но сумел лишь чуть приподнять ладонь над постелью.
— Не будет! Я умираю. Это именно тот факт, который совершенно очевиден и неоспорим.
Лестрейд мелкими выдохами выпустил воздух из легких, стараясь спрятать глаза, в которых закипали злые слезы, и сделал шаг к постели умирающего.
— Стой на месте, Грег, не двигайся, не подходи ко мне.
Требование прозвучало истерично и Лестрейд не мог не подчиниться этому голосу. Монитор, что стоял по левую руку Холмса, истошно завопил на одной писклявой ноте, и детектив быстрым движением повернул его к стене.
— Позвать доктора? — всполошился Лестрейд и сделал еще один шаг.
— НЕТ! Позаботься о нем, позаботься о его сердце, оно будет разбито.
— О ком?
Грегори едва сдерживался, чтобы не позволить себе слабость и не показать Шерлоку, как ему больно и горько осознавать происходящее.
— Майкрофт… — выдохнул Холмс и закрыл глаза, замирая.
Лестрейд во все глаза таращился на лежащего в больничной постели детектива.
— Шерлок… Шерлок!
Он уже сделал шаг по направлению к кровати, когда младший Холмс распахнул глаза и поморщился, пытаясь повернуться на бок.
— Заснул… Я теперь все время спать хочу, — пожаловался больной и обессилено упал на спину, так и не сумев лечь на бок.
— Давай я помогу тебе…
— Майкрофт, помоги ему, Грег, я прошу во имя всего того, что я сделал для тебя — помоги Майку пережить мою… смерть…
Последнее слово Шерлок произнес шепотом и вновь, кажется, погрузился в забытье.
— Но разве у него нет девушки? — пробурчал себе под нос инспектор.
— Девушки? — встрепенулся детектив. — Какой девушки?
— Нуууу… Это, вообще-то, не моя тайна…
— Какая к черту тайна, инспектор, у моего брата никогда не было и никогда не будет девушки! Он гомосексуалист!
До Лестрейда дошло все и сразу, и он отшатнулся к стене, падая на стул.
— Как?
Шерлок на миг стал тем привычным засранцем, которого знал Грег.
— О, эта узколобость и нежелание замечать очевидные вещи! Что же творится в вашем крошечном мозгу?
В этот момент в палату влетело само британское правительство и, кинув быстрый взгляд на брата, прямо-таки рвануло в сторону инспектора. Вздернуло его вверх, встряхнуло и притиснуло к стене, раскрашенной в голубой цветочек.
Длинный нос уперся в инспекторскую щеку, а бескомпромиссные губы атаковали рот Лестрейда. Инстинкты сработали без участия мозга, и вот уже Майкрофт-мать-его-Холмс стоял у другой стены палаты, держась за левый глаз и тяжело дыша.
— Хороший удар, инспектор, — подал голос умирающий.
— Заткнись! — одновременно рявкнули стоящие по разные стороны мужчины и зло уставились друг на друга.
— Это значит… — начал Грег.
— Да! Значит! Это значит, что я имел неосторожность возжелать престарелого истерика, который строит из себя бог весть какого гетеросексуала, но переспавшего с тридцатью двумя лицами собственного пола!
— Ты говорил про НЕЁ! — рявкнул Лестрейд и сделал шаг по направлению к Холмсу-старшему.
— Это ты говорил про НЕЁ! — парировал Майкрофт и подушечками пальцем пощупал наливающийся синяк под глазом.
— Я умираю… — едва слышно прошептал Шерлок, — ссоры у постели умирающего не самый лучший способ с ним проститься. Инспектор, вы сделаете то, что я вас просил? Поклянитесь…
— Ну, знаешь ли…
— Шерлок, прекрати это, — почти прошипел Майкрофт.
— Он ударил тебя в левый глаз. Любит. Поклянись, Грег.
— О черт, Холмсы, вы меня оба в могилу загоните! Клянусь, что позабочусь о Майкрофте, если он сам этого пожелает.
Инспектор кинул быстрый взгляд на старшего Холмса и наткнулся на удивление, непонимание и счастье в глазах напротив.
— Прощайте, — раздалось от постели больного и все приборы, что окружали кровать, неистово запищали, срываясь на фальцет.
***
— Джон был в курсе?
Шерлок Холмс собственной персоной восседал в своем потертом кресле, закинув ногу на ногу и созерцая простреленный смайл на стене.
— Само собой, потому и не пришел. Его актерский талант никуда не годится, как, собственно говоря, и талант моего братца. Полные бездарности!
— Какого черта тебе понадобилось заниматься сводничеством? Лучше бы раскрыл то дело с трупами на столбах и не совал бы свой длинный нос в чужие дела.
— Одно то, что ты перестал замечать главный недостаток моего брата, делает мне честь.
— Какой?
Лестрейд поднялся со стула и принялся нервно застегивать плащ.
— Его нос, конечно. Кстати, а теория о размерах носа, который соответствует диаметру и длине пениса, имеет под собой весомые основания?
— Шерлок! — в один голос закричали Грег и замерший в дверях старший Холмс.
— О, вывод делаю лишь один — социальное взаимодействие, эмоции и тот поток эндорфинов, что владеет вашим мозгами, полностью затмевает как недостатки физиологии, так и недостатки той личности, с которой это самое взаимодействие осуществляется. Полагаю, не больше трех коитусов в неделю?
— Еще слово и тебе не придется притворяться умирающим!
КОНЕЦ
* Sonnet XL
Take all my loves, my love, yea take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine, before thou hadst this more.
Then, if for my love, thou my love receivest,
I cannot blame thee, for my love thou usest;
But yet be blam'd, if thou thy self deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robbery, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty:
And yet, love knows it is a greater grief
To bear love's wrong, than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites yet we must not be foes.
W. Shakespeare
В тексте используется перевод С. Маршака.
Но в оригинале потрясающе звучит!!!
Основные персонажи: Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс
Пэйринг: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Жанры: Юмор, AU, Стёб, Первый раз, Дружба
Предупреждения: OOC, UST
читать дальше— Инспектор!
Вошедший в кабинет Лестрейд, мысленно возвел очи к потолку, проклял весь род Холмсов до седьмого колена, и с тоской окинул восседающего за его столом Майкрофта.
— Мистер Холмс... — выдохнул Грег и плюхнулся в кресло посетителя. То жалобно скрипнуло, чуть покосилось набок, да так и замерло в пространстве.
— Трудный день? — осведомился с крайне заинтересованным видом политик и участливо заглянул в глаза инспектору.
— Есть немного, — пробормотал тот и задумчиво почесал лоб. Раз Холмс столь участлив и внимателен, жди беды — это было своего рода закономерностью для Лестрейда. Как-то не привык он, чтобы Холмсы сыпали учтивостью и демонстрировали человечность по отношению к кому бы то ни было.
— Приглашаю вас на кофе, инспектор.
— Меня?
Майкрофт склонил голову набок, становясь похожим на цаплю, и вопросительно вскинул обе брови, весьма красноречивым молчанием отвечая на вопрос.
— Ну да, конечно. А... у меня еще рабочий день не закончился на самом деле, и тонна бумаг на столе, и…
— Мне нужен ваш совет, Грегори.
«Грегори? Приехали!»
— Мой?
С видом вселенской тоски и обреченности Холмс выдохнул, не менее красноречиво опуская плечи, и кивнул.
— Эммм…
— Полагаю, ваше начальство позволит небольшое послабление, в виду бесконечных переработок, воскресных выходов на службу и ночевок на рабочем месте.
Грег окинул Холмса чуть завистливым взглядом — тот был как всегда безупречен, холен и непробиваем, как китайская стена. Сам же Лестрейд в душе мечтал только о дУше, бутылке пива и о чем-нибудь съестном к вожделенному напитку.
— Я не отниму у вас много времени, Грегори.
«Опять! Да что же это за напасть? Точно жди беды.»
— Я не уверен, что хоть какой-то из моих советов может вам пригодиться, но раз вы настаиваете…
— Настаиваю! И в то же время прошу. А в счет того, что я отниму ваше драгоценное время, моя помощница обеспечит вас напитком и пиццей. Насколько я знаю, вы предпочитаете заказывать ужин в «Нелепом Джузеппе»?
Лестрейд замер с полунадетым плащом и сказал:
— Я мог бы спросить, откуда Вы знаете о моих предпочтениях, эмм, в выборе еды, я имею ввиду, но полагаю ответ вряд ли мне понравится...
— Вот и чудненько! — совершенно не по-холмсовски хлопнул в ладоши Майкрофт и резво поднялся на ноги.
В машине их уже ожидало два стаканчика кофе и слоеные трубочки, что призывно манили своим ванильным ароматом, заставляя рот наполняться слюной.
— По крайней мере, не придется чувствовать себя не в своей тарелке в этих ваших ресторанах, — ухмыльнулся инспектор и отхлебнул из своего стаканчика, моментально обжигаясь.
— Ну же, не торопитесь, Грегори.
Лестрейд помахал перед лицом ладонью, стараясь чуть уменьшить жжение во рту, а потом цапнул пирожное с тарелки и откусил сразу половину. Холмс все это время не отрываясь следил за ним, отчего Грегу пришлось изо всех сил напрячься, чтобы не пойти румянцем, словно девочка-подросток, от слишком пристального и откровенного взгляда.
— Вы смерти моей хотите? — не выдержал Лестрейд и быстро доел пирожное, уже порядком выпачкав пальцы.
— Боже упаси, с чего такие странные мысли?
— А с того, что смотреть, как человек, который, кстати, с самого утра съел только коробку пончиков, жадно поглощает пищу, просто неприлично.
— Ох, — Холмс, казалось, был смущен, но тут же добавил: — пончики я еще могу понять, тем более в шоколадной глазури с цветной посыпкой, но зачем вы ели коробку?
Грег закашлялся, мысленно пробегаясь по всем тайным закоулкам своего совсем небольшого кабинета и пытаясь вычислить, где же спрятана камера.
— Вы сейчас только что пошутили и куда и когда вы умудрились впихнуть камеру?
— Не думаю, что вы хотите знать, Грегори, но справедливости ради скажу, что в вашем кабинете полностью соблюдено понятие личного пространства.
Майкрофт все также, не отрывая взгляда, смотрел на инспектора, а тот сурово хмурил брови, ощущая себя очень некомфортно под пристальным взором, от которого по телу скакали табуны дрожащих мурашек.
— Ощущаю себя какой-то мартышкой перед удавом, — буркнул Грег. — Ну что там у вас стряслось?
— Я вас смущаю? О, простите, Грегори, просто вы так очаровательно употребляете в пищу эти трубочки, что невозможно оторвать взгляда.
Грегу стало вдруг нечем дышать. Это же надо! Очаровательно!
— Слушайте, Холмс, давайте на чистоту. Что вам нужно? Я начинаю подозревать вселенский заговор.
Майкрофт вытянул одну ногу вперед, а на колено второй умостил руку, пальцы которой принялись что-то сосредоточенно выстукивать.
— Мне нужен некоторый совет, касающийся социальной сферы взаимоотношений.
— А проще можно?
Пальцы забегали яростнее, быстрее.
— Из всего круга моих знакомых вы единственный человек, состоявший в более чем пяти десятках близких отношениях, и навыки соблазнения которого не поддаются никакому сомнению.
Грег закашлялся и выпучил глаза на Холмса.
— Ну ничего себе! Вы правда их всех посчитали? Всегда хотел знать, со сколькими же я спал!
Глаза политика были закрыты, а губы сжаты в тонкую линию.
— Если быть точным, то пятьдесят два человека, из которых…
— Ладно-ладно, я верю, что вы гораздо лучше знаете об этом, чем я сам. Но, к слову сказать, вы и правда посчитали даже мои перепихи в туалете в общаге? Ну серьезно, Холмс, вам что делать больше нечего?
Майкрофт, наконец, открыл глаза и выплюнул:
— Это стандартная процедура, инспектор, которой подвергаются все, кто близко общается… с Шерлоком.
— Ох, ну да! Очень важно знать со сколькими людьми я трахался!
— Грегори, я не стану извиняться за осведомленность, но сейчас мне нужен ваш совет. Каким образом происходит подобного рода социальное взаимодействие?
Лестрейд откинулся на спинку, расслабленно вытянул ноги вперед, засунув их под сидение, и сложил руки на животе.
— Вы хотите кого-то трахнуть или завести с кем-то отношения?
Холмс часто заморгал, явно не понимая, чего от него вообще хотят.
— Майкрофт, для того, чтобы кого-то затащить в постель, не нужно ничего.
— Совсем ничего? Постойте, я должен это срочно зафиксировать.
Мужчина достал из кармана маленький блокнот, в котором принялся что-то рисовать.
— Эй, это же не азбука, Майкрофт! Просто скажите — что вы от неё хотите?
Грег забрал из рук Холмса записную книжку и положил рядом с собой на сидение. Майкрофт тоскливо проводил все эти движения взглядом и вдруг встрепенулся.
— От неё?
— Ну да, вы же чего-то хотите от женщины, которая вам нравится?
Холмс вновь часто заморгал и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его и захлопнул, громко клацнув зубами.
— Как вы изволите выражаться, я бы хотел затащить… её в постель и оставить там до тех пор, пока… ей самой захочется там находиться.
Политик запинался и даже чуть покраснел, усиленно пряча глаза, а Грег довольно ухмылялся.
— На самом деле время проводить можно не только в постели. Вообще-то, обычным людям иногда хочется и поесть. Хотя и на кухне достаточно горизонтальных поверхностей, чтобы…
Холмс заморгал с такой скоростью, что грозил разразить целый смерч силой собственных ресниц.
— Он…а любит поесть… — выдавил из себя Майкрофт и совсем залился краской.
— Вот это я понимаю! Майкрофт Холмс действительно влюбился! Тут нужно что-то посерьезней, чем пара букетов и плюшевых медведей!
Лестрейд заметно оживился, запихал в рот трубочку целиком, роняя на пол кусочек слоеного теста, и принялся энергично жевать. А Холмс выглядел так, будто бы его пыльным мешком из-за угла огрели — ошарашенным.
— Я не влюбился! — вдруг возмутился Майкрофт и потряс для убедительности головой. Его аккуратно прилизанные волосы упали двумя прядями на лоб, и он нервно подул вверх, пытаясь вернуть их в прежнее идеальное состояние.
— Точно втюрился! Да ладно, это же так классно! Я бы тоже хотел влюбиться снова. Я так давно не ощущал ничего подобного, что уже и забыл, как это бывает. А знаешь, я помогу тебе, потому что нет ничего лучше, чем чувствовать себя купидончиком со стрелами!
Грег разошелся ни на шутку, уплетая последнее пирожное с тарелки и забирая стаканчик с кофе у Майкрофта, к которому тот так и не притронулся.
— Давай для начала так… Ой, а ничего, что на ты? Раз такое дело, ну… Ты понимаешь?
Холмс не понимал, но сдержанно кивнул.
— Значит так, ты давно её знаешь?
— Кого?
— Ну ЕЁ! — инспектор сделал огромные глаза и вытянул губы уточкой, изображая поцелуй любви. Политик нервно сглотнул и пуще прежнего забарабанил по собственной коленной чашечке.
— Семь лет, восемь месяцев и двадцать три дня.
— Ого, какая точность! Опиши её.
— Что прости?
Политик с каждым вопросом выглядел все более обалдевшим и, кажется, совершенно растерял весь свой прежний запал в желании обсудить собственную проблему.
— Ну опиши мне внешность, характер, предпочтения, ваш уровень отношений. А вы вообще общаетесь?
— От случая к случаю. Глаза — карие, цвет волос — светлый, происхождение — французские корни и немного ирландских, характер — вспыльчивый, но отходчивый, предпочтения в сексе — бисексуал, уровень отношений — рабочий. Что-то еще?
— Андреа? — радостно возопил Грег. — Она классная, и такие буфера!
— Буфера?
— Ну грудь, Майкрофт. Так это она?
Холмс сжал пальцами переносицу и едва заметно качнул головой.
— Нет? Черт, я был уверен, что она.
— Антея — брюнетка с зелеными глазами и благополучно замужем уже третий год. Так что вы мне можете посоветовать, инспектор?
— Ты…
— Я?
— Давай на ты, а? Ну что-что? Раз тут такая любовь-морковь, то цветы отпадают. Бельё?
— Исключено!
— Она замужем?
— Боже упаси!
— Уже хорошо. Тогда вот что сделаем! Стихи пишешь?
Майкрофт совсем не аристократично взвизгнул и выпучил глаза, превращаясь из длинноносой птахи в обезумевшую рыбу-меч.
— Что?!
— Стихи! Женщинам это нравится. Ну представь себе: вы давно знакомы, состоите в дружеских отношениях, а это значит, что приглашение в ресторан не воспримется как свидание, потому что время от времени вы общаетесь в такой обстановке. Тем более напиши ей стих и прочитай при следующей встрече.
Холмс выглядел так, будто бы здесь и сейчас хотел только одного — прибить одного небезызвестного инспектора.
— Еще варианты?
Лестрейд задумался, с тоской поглядывая на пустую тарелку из-под пирожных.
— Да куча! Пригласи её в зоопарк.
— Зачем?
— Покажешь жирафа и расскажешь какую-нибудь легенду с любовным концом.
— Люди действительно это делают?
Холмс находился уже на грани паники и отчаянно жалел, что не урвал хотя бы одного сладкого пирожного. Исключительно для лучшей работы мозга.
— Я вот пригласил однажды в зоопарк девушку, так мы после жирафа три дня не вылазили из постели.
— Почему?
Грег захохотал и, качая головой и утирая слезы, произнес:
— Ну ты и дятел! Я ей так мозг запарил легендой о жирафе с озера Чад, который умер от любви к ослице, что она сперва рыдала, а потом с большим энтузиазмом успокаивалась на моем… кхм, ну, понятно, в общем.
— А еще варианты будут?
— Аквапарк, цирк, прогулка по парку, кормление уток на пруду, посиделки под мостом Миллениум с бутылкой вина, аттракционы, музей…
— Музей!
Лестрейд тяжело вздохнул и покачал головой.
— Не то чтобы девушкам это нравилось…
— А вам… Тебе бы понравился поход в музей?
Майкрофт уже некоторое время назад перехватил свою записную книжку и все-таки что-то усиленно в ней черкал, посматривая вопросительно на инспектора.
— Да в хорошей компании все хорошо. В зоологический бы сходил — чучела животных, скелеты динозавров.
Холмс снова скис и захлопнул книженцию.
— Еще!
— Да что ж за баба-то такая, на которую никак не угодить? Да приди ты к ней и зажми в углу посильнее. Думается мне, она этого только и ждет.
Политик чуть заалел щеками и потупил взор.
— А если не сработает?
— Сработает в любом случае. Или губы болеть будут, или глаз.
— А почему глаз?
— Фингал поставит и вся недолга. Но если поставит под левый глаз, значит будет твоя — ближе к сердцу.
Майкрофт смотрел на Лестрейда со смесью ужаса и восхищения, не в силах вымолвить ни единого слова. Он отмер тогда, когда сигнал мобильного разорвал тишину в салоне.
— Мы у вашего дома, инспектор. Вот ваш ужин. Сорт пива, надеюсь, именно тот, который вы любите.
Грег взял пакет и заглянул в него: пицца и две бутылки Гиннесса — все как доктор прописал.
— Спасибо, это просто отлично. А может… Ко мне? Я после пива еще не то придумаю.
— Ох, нет-нет, боюсь, что я после пива вряд ли смогу так внимательно слушать твои советы. Тем более, я не пью пиво.
— Ну, все бывает в первый раз.
Грег подмигнул и вышел из машины.
— Спасибо, — раздалось из салона.
— Да брось, и держи меня в курсе.
— Конечно.
***
Когда Салли громко проорала в телефон, что из музея естествознания спиздили чучело белого медведя и развалили скелет какого-то там мамонта, Лестрейд в ответ радостно завопил, что отдел, мол-де, не их и пусть все идут лесом. Но через минуту поступило распоряжение от самого суперинтенданта, и Грегу пришлось тащиться на место преступления и рассматривать пыль и шерсть, оставшуюся от чучела, и кости, разбросанные по периметру зала с динозаврами.
— О, инспектор, какими судьбами?
Голос Майкрофта Холмса раздался над ухом Лестрейда как раз в тот момент, когда он ковырялся в древних останках, что небрежно валялись на полу в ожидании сотрудников музея.
— Майкрофт, ты меня напугал! — подскочил на месте Грег и схватился за сердце. — А ты как здесь оказался?
— На свидание пришел, а тут оцепление, ну я и решил разузнать что к чему.
Политик распространял вокруг себя чуть уловимый флер парфюма и вправду выглядел наряднее чем обычно: с платком в белый горох на черном шелку и таким же галстуком, с уложенными волосами.
Инспектор заглянул за спину Холмса и принялся там что-то высматривать.
— Ты кого-то ждешь? — спросил Майкрофт.
— Где она? — шепотом спросил Лестрейд.
— Кто, прости?
— Ну твоя ЭТА!
Холмс на миг нахмурился, но тут же просветлел лицом и сказал:
— Отправил домой ввиду катаклизма в музее. Так что тут у тебя?
Они некоторое время рассматривали кости, место жительства украденного чучела и обнаружили еще раздавленную бабочку махаона.
— Охранник. Напился и решил устроить вечеринку с подружкой. Полагаю, скелет они развалили, когда в порыве страсти ввалились в зал и не рассчитали действие принятого на грудь алкоголя. А вот чучело скорее всего в какой-нибудь подсобке, где они, полагаю, фотографировались и тут же выкладывали в фейсбук. О, вот и эти фото.
И политик показал Грегори фотографии пьяных охранника и подружки, что лежали на полу в объятиях медведя и делали ужасные фото, выглядя безумно счастливыми и довольными.
— Потрясающе, Майкрофт! Ну ты даешь! Это просто невероятно! Ты великолепен!
Лестрейд стиснул руками предплечья Холмса и затряс его в порыве радости и восторженного ликования.
— Мне тоже понравилось…
Майкрофт Холмс, чуть смущенный, но однозначно довольный, смотрел прямо на Грега, а тот вдруг в миг стал серьезным и каким-то сконфуженным.
— Черт, прости, я тебе тут свиданку испортил.
— Да ты что! Это было лучшее…
— В смысле?
— Лучше, чем если бы мы ходили по музею в компании еще полутора сотни людей.
Лестрейд хмыкнул и покосился на мужчину.
— И что ты решил на следующее свидание?
Политик довольно улыбнулся и сказал:
— Сонет!
— Супер! Вот это я понимаю — взялся так взялся! Ну что, когда свадьба?
Холмс прищурился и ответил:
— Ты первым об этом узнаешь, Грегори.
***
Лестрейд вошел в рабочий раж и с остервенением двумя пальцами выстукивал по клавишам отчет, время от времени посматривая на получившийся результат. Кончик языка чуть выглядывал изо рта, и весь вид инспектора был какой-то маньячный. Когда дверь распахнулась и твердой походкой ворвалось Само британское правительство с замурзанным листком в руке, полицейский даже не оторвался от своей работы.
— Грегори.
Язык перекочевал из одного уголка губ в другой, а взгляд, став еще более сумасшедшим, вперился в посетителя.
— О! Это ты?
Холмс показательно закатил глаза, потряс перед лицом Лестрейда листом с аккуратными, перечеркнутыми разными грифелями строчками и сказал.
— Отвлекись, пожалуйста.
Инспектор взъерошил и без того торчащий ежик волос, высморкался в платок, допил остатки чего-то в стакане и нажал на кнопку выключения на мониторе. Увидев вопросительно вскинутую бровь визитера, он сказал:
— Чтобы бы не отвлекаться! Что у тебя?
— Сонет.
Вроде бы Майкрофт звучал уверенно и спокойно, но какие-то чуть истеричные нотки проскальзывали в отдельно взятых буквах, да и глаза выдавали откровенное беспокойство.
— Ты написал сонет?
— Боже упаси, Грегори. Я не владею этим даром. Я выбрал…
Лестрейд развалился в кресле, закинул ноги на край стола и приготовился внимать.
— Ну давай, соблазни меня.
Холмс открыл рот и выронил листок из рук. Затем он резко наклонился, подхватил листок с пола и отвернулся к двери, громко втягивая воздух ртом.
«Волнуется» — понятливо хмыкнул Грег и поерзал в кресле.
— Все страсти, все любви мои возьми, —
От этого приобретешь ты мало.
Все, что любовью названо людьми,
И без того тебе принадлежало.
Майкрофт поворачивался медленно, держа лист в руке, но смотря только на Грегори.
— Тебе, мой друг, не ставлю я в вину,
Что ты владеешь тем, чем я владею.
Нет, я в одном тебя лишь упрекну,
Что пренебрег любовью ты моею.
Ладони опустились по обе стороны от монитора, и Холмс наклонился вперед, сокращая расстояние между ними.
— Ты нищего лишил его сумы.
Но я простил пленительного вора.
Любви обиды переносим мы
Трудней, чем яд открытого раздора.
Инспектор открыл было рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха — так проникновенно, правдиво, искренне он еще никогда не воспринимал Майкрофта.
— О ты, чье зло мне кажется добром.
Убей меня, но мне не будь врагом!*
Последнее предложение Холмс практически прошептал, выдохнул, исторг из себя и замер.
— Ох! — развязывая и без того небрежно завязанный галстук, изрек Грег, качая головой. — Это было очень…
— Как? — выпрямляясь и проводя пальцем по нижней губе, спросил Майкрофт.
— Охренеть как! Да после этого гранитная плита сама упадет в твои объятия! Беги же быстрей! Я уже предвижу её восторг от услышанного. Только вот в третьем куплете побольше страсти. Дай ей страсти, Холмс! Трахни её словами, она не устоит!
Майкрофт скомкал в руках злосчастный листок и зашвырнул его в урну, промахиваясь и прошипел:
— Отчего в моей жизни столько идиотов?
Политик оглушительно брякнул дверью и скрылся за поворотом, оставляя Грега недоуменно хлопать глазами, ушами и напряженно работать мозгами, чтобы понять, а что же он сделал не так?
***
Шерлок лежал в просторной палате, опутанный трубками, переклеенный пластырями и обвязанный бинтами, с тем самым видом умирающего, от которого даже бывалому детективу-инспектору хотелось завыть в голос. От безнадеги. Бессилия. Тоски.
— Когда меня не станет… — начал хриплым, тихим голосом вещать младший Холмс, — он будет тебе помогать, я уже просил об этом.
— Шерлок, все будет…
Детектив оборвал Грега на полуслове, пытаясь в привычной для него манере размашисто вскинуть руку с требованием замолчать, но сумел лишь чуть приподнять ладонь над постелью.
— Не будет! Я умираю. Это именно тот факт, который совершенно очевиден и неоспорим.
Лестрейд мелкими выдохами выпустил воздух из легких, стараясь спрятать глаза, в которых закипали злые слезы, и сделал шаг к постели умирающего.
— Стой на месте, Грег, не двигайся, не подходи ко мне.
Требование прозвучало истерично и Лестрейд не мог не подчиниться этому голосу. Монитор, что стоял по левую руку Холмса, истошно завопил на одной писклявой ноте, и детектив быстрым движением повернул его к стене.
— Позвать доктора? — всполошился Лестрейд и сделал еще один шаг.
— НЕТ! Позаботься о нем, позаботься о его сердце, оно будет разбито.
— О ком?
Грегори едва сдерживался, чтобы не позволить себе слабость и не показать Шерлоку, как ему больно и горько осознавать происходящее.
— Майкрофт… — выдохнул Холмс и закрыл глаза, замирая.
Лестрейд во все глаза таращился на лежащего в больничной постели детектива.
— Шерлок… Шерлок!
Он уже сделал шаг по направлению к кровати, когда младший Холмс распахнул глаза и поморщился, пытаясь повернуться на бок.
— Заснул… Я теперь все время спать хочу, — пожаловался больной и обессилено упал на спину, так и не сумев лечь на бок.
— Давай я помогу тебе…
— Майкрофт, помоги ему, Грег, я прошу во имя всего того, что я сделал для тебя — помоги Майку пережить мою… смерть…
Последнее слово Шерлок произнес шепотом и вновь, кажется, погрузился в забытье.
— Но разве у него нет девушки? — пробурчал себе под нос инспектор.
— Девушки? — встрепенулся детектив. — Какой девушки?
— Нуууу… Это, вообще-то, не моя тайна…
— Какая к черту тайна, инспектор, у моего брата никогда не было и никогда не будет девушки! Он гомосексуалист!
До Лестрейда дошло все и сразу, и он отшатнулся к стене, падая на стул.
— Как?
Шерлок на миг стал тем привычным засранцем, которого знал Грег.
— О, эта узколобость и нежелание замечать очевидные вещи! Что же творится в вашем крошечном мозгу?
В этот момент в палату влетело само британское правительство и, кинув быстрый взгляд на брата, прямо-таки рвануло в сторону инспектора. Вздернуло его вверх, встряхнуло и притиснуло к стене, раскрашенной в голубой цветочек.
Длинный нос уперся в инспекторскую щеку, а бескомпромиссные губы атаковали рот Лестрейда. Инстинкты сработали без участия мозга, и вот уже Майкрофт-мать-его-Холмс стоял у другой стены палаты, держась за левый глаз и тяжело дыша.
— Хороший удар, инспектор, — подал голос умирающий.
— Заткнись! — одновременно рявкнули стоящие по разные стороны мужчины и зло уставились друг на друга.
— Это значит… — начал Грег.
— Да! Значит! Это значит, что я имел неосторожность возжелать престарелого истерика, который строит из себя бог весть какого гетеросексуала, но переспавшего с тридцатью двумя лицами собственного пола!
— Ты говорил про НЕЁ! — рявкнул Лестрейд и сделал шаг по направлению к Холмсу-старшему.
— Это ты говорил про НЕЁ! — парировал Майкрофт и подушечками пальцем пощупал наливающийся синяк под глазом.
— Я умираю… — едва слышно прошептал Шерлок, — ссоры у постели умирающего не самый лучший способ с ним проститься. Инспектор, вы сделаете то, что я вас просил? Поклянитесь…
— Ну, знаешь ли…
— Шерлок, прекрати это, — почти прошипел Майкрофт.
— Он ударил тебя в левый глаз. Любит. Поклянись, Грег.
— О черт, Холмсы, вы меня оба в могилу загоните! Клянусь, что позабочусь о Майкрофте, если он сам этого пожелает.
Инспектор кинул быстрый взгляд на старшего Холмса и наткнулся на удивление, непонимание и счастье в глазах напротив.
— Прощайте, — раздалось от постели больного и все приборы, что окружали кровать, неистово запищали, срываясь на фальцет.
***
— Джон был в курсе?
Шерлок Холмс собственной персоной восседал в своем потертом кресле, закинув ногу на ногу и созерцая простреленный смайл на стене.
— Само собой, потому и не пришел. Его актерский талант никуда не годится, как, собственно говоря, и талант моего братца. Полные бездарности!
— Какого черта тебе понадобилось заниматься сводничеством? Лучше бы раскрыл то дело с трупами на столбах и не совал бы свой длинный нос в чужие дела.
— Одно то, что ты перестал замечать главный недостаток моего брата, делает мне честь.
— Какой?
Лестрейд поднялся со стула и принялся нервно застегивать плащ.
— Его нос, конечно. Кстати, а теория о размерах носа, который соответствует диаметру и длине пениса, имеет под собой весомые основания?
— Шерлок! — в один голос закричали Грег и замерший в дверях старший Холмс.
— О, вывод делаю лишь один — социальное взаимодействие, эмоции и тот поток эндорфинов, что владеет вашим мозгами, полностью затмевает как недостатки физиологии, так и недостатки той личности, с которой это самое взаимодействие осуществляется. Полагаю, не больше трех коитусов в неделю?
— Еще слово и тебе не придется притворяться умирающим!
КОНЕЦ
* Sonnet XL
Take all my loves, my love, yea take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine, before thou hadst this more.
Then, if for my love, thou my love receivest,
I cannot blame thee, for my love thou usest;
But yet be blam'd, if thou thy self deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robbery, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty:
And yet, love knows it is a greater grief
To bear love's wrong, than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites yet we must not be foes.
W. Shakespeare
В тексте используется перевод С. Маршака.
Но в оригинале потрясающе звучит!!!
@настроение: роды в самом разгаре
-
-
13.03.2017 в 14:38На месте со спизженным чучелом медведя я аж прослезился.
Ох уж мне этот устаревший английский... обожаю Шекспира, но как же тяжело читать его в оригинале.
-
-
13.03.2017 в 15:38Вот меня всегда после твоих серьезных Майка и Грега распирает на такой вот стёб! Если уж не могу ничего сурьезного писать, так хоть посмеяться вволю!
Ох уж мне этот устаревший английский... обожаю Шекспира, но как же тяжело читать его в оригинале. - а мне именно этот вариант нравится. Пришлось все навыки чтения стихов вспомнить, чтоб достойно зачесть сонет. И кста, пыталась найти по сети именно этот сонет в исполнении британских актеров, но так и не разыскала. Но зато другие сонеты идеально читает Рикман...
-
-
13.03.2017 в 23:49Canst thou, O cruel! Say I love thee not,
When I against myself with thee partake?
Do I not think on thee, when I forgot
Am of myself, all tyrant, for thy sake?
William Shakespeare - sonnet 149